Как выжить среди принцесс  - Шимун Врочек

– Конечно, да.

Вот откуда у женщин, даже самых маленьких, эта снисходительность к мужчинам?

– Ну, хорошо, что вернула, – говорю. – Значит, все в порядке.

Ситуация разрешилась. «Все друг друга любят, никто никого не кидает», как говорилось в старом добром «От заката до рассвета» Тарантино-Родригеса. Правда, там после этих слов началась настоящая мясорубка… Хм-м.

– Когда я сказала, что верну ее помаду, – добавляет Злата.

– Помаду?

Сначала я не понимаю связи. А потом меня озаряет.

– Подожди. Ты взяла ее помаду ПОСЛЕ того, как София забрала щеночка? Или до?

– Конечно, да!

– После?

– Да!

Щелк. С таким звуком мои мозги встают на место.

– То есть она взяла твоего щеночка без спроса, а ты в ответ забрала ее помаду и не отдавала, пока София не вернула тебе щеночка?

– Да, папа! Я же сказала!

– Молодец, – говорю я. А что тут скажешь?

Все-таки трудно свыкнуться с мыслью, что самый эффективный современный дипломат живет у меня в доме. И через два часа у нас очередной тур изматывающих переговоров по чистке зубов. Я вздыхаю. О, боже.

– Папа, – начинает Злата, – а давай мы сегодня купим не один «киндер», а два?

– Злата, нет!!

Я убедился. Ребенок меня подсиживает. Скоро она сдаст меня в утиль истории.

Вот ее рассказ (вернее, школьное сочинение, но Василиса превратила его в отдельный рассказ):

* * *

Финал, что удивительно, вышел мрачный, с холодной отстраненностью Хемингуэя. Уверен, Василиса этого не закладывала, но текст сам по себе удивительная штука, иногда он начинает жить собственной жизнью, вбирая некие смыслы, не предусмотренные автором. В финале рассказа мне почему-то представляется 37-й год. «За ними пришли, и они уехали». Молча. Точка. Или 1933-й, Германия. И впереди костры, которым без разницы, книга ты или газета. И сколько тебе лет…

В общем, жестко.

Жена прочитала Василисин рассказ и говорит:

– Вот смотри, дочь-то тебя обошла! Она вон как пишет.

И все равно я считаю, что я в шестом классе писал не хуже Василисы. А может, и лучше. Потому что у меня были динозавры, дыра во времени и гиперболоиды из консервных банок. И море оптимизма. Мой гениальный фантастический роман, заброшенный на первой главе.

Едем из Дворца пионеров. Уже темно, дети устали. Злата отработала на танцах два занятия, Василиса с хора только что вышла – итого три часа вокала. Я в таком режиме только есть могу.

Я за рулем. Проезжаем Воробьевы горы. Огни фонарей, справа, за темной гладью реки, проплывает подсвеченный стадион «Лужники». Притормаживаю на светофоре. Стоим, залитые красным светом.

Василиса рассказывает о том, что было на хоре. Как обычно, в лицах и красках. Там много смешного, но много и жизненного. Вот, например, одного мальчика прозвали Лордом, потому что он чопорный. Василиса показывает его аристократические манеры – жена смеется. А другую девочку никак не прозвали, но она наглая. И Василису это одновременно бесит и восхищает.

– Почему так? – спрашивает Василиса.

– Такая вот она. У всех свои таланты. Мы не умеем так договариваться, – говорит жена с сожалением. – Не дано нам. Зато у тебя другие таланты.

Василиса обреченно кивает. Это точно.

– Почему это? – говорю я. – Мой отец был гений переговоров. Злата в дедушку пошла. Она даже внешне похожа на него, помните?

– Злата у нас торгаш! – это Василиса.

– Не торгаш. – Я морщусь. Писателя всяк норовит обидеть – неточным словом и маленьким гонораром. – Это совсем другое. Злата переговорщик. Как деда Слава.

Отец гордился тем, что даже в смутные темные 90-е не ходил под «крышей» и никому не платил. «А как тебе удалось?» – спрашивал я. «Я всех знал, и меня все знали, – говорил отец. – Все просто». Не уверен, что это было так легко, как прозвучало…

– Да! Она всегда договаривается в свою пользу! – говорит Василиса с искренним возмущением. Она больше всех страдает от деловых навыков сестры.

Мне смешно.

– А смысл договариваться в чужую? – говорю.

– Логично.

Вообще, я замечаю в последнее время, что Василиса переняла мое «логично». Только она использует его в качестве сарказма.

– Василиса!

Жена:

– Да, да. Злата, – обращается она к девице, задумчиво глядящей в окно. – Ты ведь похожа на дедушку Славу?

– Нет! – отрезает Злата.

Неожиданно.

Загорается зеленый. Я трогаюсь, через некоторое время включаю поворотник и плавно ухожу в левый поворот.

– Но ты же похожа, Злата, – уговаривает жена. – Помнишь ту фотографию, где дедушка маленький на деревянной лошадке?

– Нет! – девица непреклонна. – Ни за что!

– Злата?

– Э! Отстаньте от меня! Я устала!